Вероника решает рассказать...: Письмо в вечность

...и присутствие (даже порой существование!) каждого принимаем как данность, а должны, каждого, - как благодать!..

Обязательно нужно что-то сказать. Еще лучше - написать, чтобы транслировалось прямо в вечность. А слова не находятся, слова прячутся, и я озадаченно выворачиваю карманы в поисках подходящих.
Иногда работа - это вторая семья, а когда работа была в большей степени твоей формой существования , чем оплачиваемой обязанностью, люди, бывшие тебе единомышленниками или даже просто бывшие с тобой - по-особому близки. Поэтому совершенно невозможно контролировать удар тока (прошу простить за банальный оборот, но я не нахожу других достойных сравнений) , который я получаю всякий раз, когда слышу музыку, которой ты восхищался, говорю фразы, забравшие у тебя, или чувствую волшебство жизни. Чувствую так, не только потому что я очень-очень стараюсь, но и потому что ты, друг, был в моей жизни.

Конечно, я не имею права страдать и злиться так же, как твои родные, но я и страдала, и злилась. Ты, чем бы не занимался, создавал вокруг себя особую атмосферу, влиял на историю этого города, оставлял след в наших сердцах. Сейчас, на мгновение , показалось, что я не должна писать эти строки. Но слишком много было сказано про себя, слишком много было выписано на обрывках блокнота, чеках, салфетках, мои эмоции заслужили этого текста.
Хочу объяснить. Это будет впервые, ведь обычно я ничего никому не объясняю.
...Просто пишу, выливая, создавая, вырисовывая, воплощая.

Однажды жила-была юная замысловатая боящаяся девушка, хотя, вру. Я так жила не однажды, а довольно продолжительное время. Пока ты не посчитал мою замысловатость - дикой оригинальностью, а боязнь - личным вызовом.

С тех пор - полное творчество. Работа - личность - личное : все становилось созидаемым. Мечты писались в дневники, открытость становилась привычной характеристикой, дейстие - единственной реальностью бытия.
Мы встречали безумных ярких людей: устраивали маленькие праздники, восхищались сложными картинами и взрывными пластинками, поливали из шланга городские окрестные клумбы, пытались писать культуру любимого города, читали стихи в полпервого ночи, устраивали танцевальные afterparty до судорогах в ногах, смотрели салюты с крыши центральных зданий, словом, создавали себе память из череды ярких событий...

...помню, как дрожь от плохих вестей о тебе коснулась самого разума, помню, как стоя прямо посреди маленького города на севере Италии я с ужасом звонила знакомым, приятелям, пытаясь выяснить детали, подробности, диагнозы и прогнозы, помню, как в панике набирала друзьям - ничего не знающим о тебе, но достаточно знающим обо мне, чтобы понять, в какой агонии непонимания находилась моя душа.
Скажите, непонимание должно пройти? Непонимание гневит Создателя ?
Ибо я все еще не понимаю : не сам твой уход, а твой уход сейчас.
Если мироустройство само по себе вещь гармоничная, настроенный механизм, то, что же в нем сломалось, когда тебя забрали отсюда?
Как можно было решить, что ты, за 26 лет давший столь много, не можешь дать еще больше?!
Несправедливость режет все органы чувств.

Дорогой друг, Александр Маслов, спасибо, что оставил нам так много. Что мечтал. Что слушал Papa Roach. Что фантазировал в масштабах массы. Что давал почитать Полозкову. Что не жадничал душевных сил. Что летал на параплане, забирался на крыши, прыгал с сумасшедших вершин, верил в искусство. Что, что, что... Это все бесконечно бьет электричеством нашу маленькую суетную действительность, несмотря на твою вечность.

Знаете, как бывает, говоришь о многом, но ни слова о важном - Саша, совершенно не помню, как ты рассуждал про небытие. А теперь сама не знаю, как о нем рассуждать, ведь все мои теории сыплются прахом - боль синтезирует огонь, пожирающий собственные убеждения.

И вот почти полгода, как тебя нет. Тебя нет, и осознанности тоже нет.
Чувствую, как будто, мы просто давно не виделись, как будто ты все забываешь мне написать "Эй, Бажаника!", а мне все не хватает времени позвонить.